Подробности

Категория: Язык и речевая деятельность в общей и педагогической психологии. Избранные психологические труды. Леонтьев А.А.

тому, что в нашем сознании сформирован обобщенный образ треугольника, но сам этот образ возникает лишь как следствие оперирования с непосредственно чувственными данными и на основе закрепленных в языковой форме и отраженных в значении слова треугольник абстрактных признаков любого треугольника. 

Эта предметность, эта чувственность значения, взятого как субъективное содержание знака, особенно ясно видна в процессах формирования значения у ребенка, овладевающего языком. Отсюда один из компонентов значения, несводимый ни к когнитивному, ни к коммуникативному его инварианту: то в нем, что идет от психологических процессов, стоящих «за» знаком в разных видах его использования в деятельности, а именно, мера и способ соотнесенности содержания с его «чувственным» аспектом, соотнесенность субъективного содержания с вторичными образами, с «наглядностью». Эта сторона субъективного содержания может в некоторых случаях (например, у ребенка) приобретать несвойственную ей значимость: субъективное содержание знакового образа как бы проецируется на чувственные образы, соотносимые со знаком, и деформируется в соответствии с их ограниченными (по сравнению со знаком) психологическими возможностями. Для субъекта знак как бы теряет свое идеальное содержание, сохраняя лишь то в нем, что может быть закреплено в чувственном образе и «вычерпано» из него. А так как чувственный образ в очень большой степени зависит от индивидуального опыта субъекта, то оказывается, что объективное содержание знака в известном смысле субъективируется. Человек начинает оценивать знак по мерке своего индивидуального опыта, придавать ему те характеристики, которые отражают, в сущности, лишь отношение этого человека к чувственному образу, репрезентирующему для него класс тех или иных реальных предметов и явлений. Мы будем в дальнейшем говорить в указанном смысле о чувственной окрашенности субъективного содержания. Эта чувственная окрашенность потенциально может быть большей в одних знаках и меньшей в других. 

Второй компонент значения составляет то в субъективном содержании знакового образа, что идет от различных уровней осознания и различных уровней семантической экспликации этого содержания в сознании субъекта 

стр 42

стр 33|оглавление|стр 34|стр 35|стр 36|стр 37|стр 38|стр 39|стр 40|стр 41|стр 42|стр 43|стр 44|стр 45

Подробности

Категория: Язык и речевая деятельность в общей и педагогической психологии. Избранные психологические труды. Леонтьев А.А.

употребления знака. Другой вопрос, что как бы оно ни модифицировалось для носителя языка, в нем всегда остаются, с одной стороны, «когнитивный инвариант», то есть то, что диктуется содержанием знака — соотнесенность с «системой содержательных общественных связей», закрепленных в знаке¹; с другой стороны, его «коммуникативный инвариант», то есть система операций с этим знаком, которая закреплена в нем и образует правила его употребления в составе более сложных коммуникативных структур. 

«Когнитивным инвариантом» субъективного содержания знакового образа, как явствует из сказанного ранее, является то в этом содержании, что идет от социальной деятельности, закрепленной в знаке, а «коммуникативным его инвариантом» — то, что идет от деятельности, использующей знак. Видимо, первый ближе всего к тому, что обычно называется понятием; второй же есть как раз то, что чаще всего называют значением. 

В самом общем смысле «за языковыми значениями скрываются общественно выработанные способы (операции) действия, в процессе которых люди изменяют и познают объективную реальность. Иначе говоря, в значениях представлена преобразованная и свернутая в материи языка идеальная форма существования предметного мира, его свойств, связей и отношений, раскрытых совокупной общественной практикой. Поэтому значения сами по себе, то есть в абстракции от их функционирования в индивидуальном сознании, столь же не «психологичны», как и та общественно познанная реальность, которая лежит за ними»². В силу этого они развиваются по общественно-историческим законам, внеположенным индивидуальному сознанию. Но в то же время действительность презентиро-вана в сознании человека как означенная действительность. Значения есть форма презентации действительности в сознании. «В этой второй своей жизни значения индивидуализируются и «субъективируются», но лишь в том смысле, что непосредственно их движения в системе отношений общества в них уже не содержится; они вступают в иную систему отношений, в иное движение. Но вот что за-

 ---------------------------------------------

¹Эта система не всегда полностью отражена в субъективном содержании знака. Вернее было бы сказать, она никогда не отражена в нем адекватно. 

²Леонтьев А. Н. Деятельность и сознание// Вопросы философии. — 1972.-№12.-С. 134.

 стр 40

стр 33|оглавление|стр 34|стр 35|стр 36|стр 37|стр 38|стр 39|стр 40|стр 41|стр 42|стр 43|стр 44|стр 45

Подробности

Категория: Язык и речевая деятельность в общей и педагогической психологии. Избранные психологические труды. Леонтьев А.А.

мечательно: они при этом отнюдь не утрачивают своей об-щественно-исторической природы, своей объективности»¹. 

Одной из важнейших особенностей «второй жизни» значений является их соотнесенность с чувственными воздействиями. Выступая как идеальное содержание знака, значение остается внечувственным, ибо, хотя превращенная форма объективного содержания предполагает материю знака, он берется как внеиндивидуальное, абстрактное образование. Но как только мы переходим к значению как субъективному содержанию знака, оказывается, что его бытие в деятельности и его презентированность в сознании индивида неразрывно связаны с предметной (чувственно-предметной) отнесенностью. Значения не существуют для каждого из нас вне субъективного отражения предметности, например, в виде зрительных образов или вообще образов восприятия. При этом, однако, ошибочно думать, что такие образы предшествуют значениям, а эти последние лишь «привешивают ярлычки» (Э. Леннеберг) к познавательным процессам. Как показывают многочисленные исследования советских психологов, собственно человеческое, предметное восприятие невозможно без участия социально выработанных эталонов, существующих прежде всего на базе языка, и «процесс словесного обозначения в опознании... понимается не как особый, отделенный от восприятия процесс последующей обработки его продукта мышлением, а как процесс, включенный в деятельность самого восприятия»² . 

Эти эталоны, хранящиеся в зрительной системе и невозможные без языка (или другой формы социальной фиксации), все же имеют чувственный характер. Эксперименты В. П. Зинченко, например, показали, что «только после сличения и выбора соответствующего эталона изображениям присваивалось наименование»³. Здесь мы имеем дело с тем, что М. С. Шехтер удачно назвал «вторичными образами», то есть образами, формирующимися в результате обобщения, опосредованного чаще всего языком. Так, мы «видим» треугольник, опознаем его благодаря

 --------------------------------------------------

¹Леонтьев А. Н. Деятельность и сознание// Вопросы философии. — 1972.-№12.-С. 136.

²Леонтьев А. Н., Гиппенрейтер Ю. Б. О деятельности зрительной системы человека// Психологические исследования. — М., 1968. — С. 19. 

³Зинченко В. П. Продуктивное восприятие// Вопросы психологии. — 1971. — № 6. — С.40.

 стр 41

стр 33|оглавление|стр 34|стр 35|стр 36|стр 37|стр 38|стр 39|стр 40|стр 41|стр 42|стр 43|стр 44|стр 45

Подробности

Категория: Язык и речевая деятельность в общей и педагогической психологии. Избранные психологические труды. Леонтьев А.А.

разовывать систему. Применительно к языковым знакам и другим квазиобъектам, у которых, по Марксу, «материальное бытие» поглощено их «функциональным бытием», этот тезис приобретает несколько иной вид: содержательные взаимосвязи этих квазиобъектов как бы спускаются на следующий «этаж» и становятся их формальными связями; вытесняемые перенесенной на них и преобразованной в них «системой содержательных общественных связей», они сплетаются с этой перенесенной системой в новое системно-функциональное целое. 

Разница между деятельностью, рождающей «квазиобъектную» системность, и деятельностью, рождающей «объектную» системность, заключается в том, что первая есть главным образом деятельность познания, деятельность отражения, в то время как вторая прежде всего есть деятельность общения. И системность языковых знаков является именно той «равнодействующей», которая позволяет удерживать в них — разумеется, в снятом, преобразованном виде — как «систему содержательных общественных связей», так и ту систему операций, которую мы потенциально можем осуществить с этими знаками в деятельности общения, соотнося их с конкретными предметами и явлениями, указывая на них и замещая их, производя выбор наиболее подходящих знаков (в частности, наименование) и сочетая их в осмысленное целое — высказывание.

Соответственно в идеальном содержании знака можно выделить две стороны, два аспекта. Один из них есть соотнесенность идеального содержания с деятельностью познания: другой — соотнесенность его с деятельностью общения, с употреблением знаков для общения. Первый доминирует в тех случаях, когда мы актуализируем знаки в процессах общения. Оба аспекта не являются статическими компонентами содержания, абстрактными «отдельностями»: содержание знака как бы «переливается» в ту сторону, куда мы «наклоняем» наш знак. Непосредственной причиной этого является включение знака в разные системы, а сама причина коренится в различном характере целей и объективных задач, решаемых в процессе деятельности, в различии проблемных ситуаций, возникающих в этой деятельности. 

Субъективное содержание знакового образа не тождественно самому себе в различных проблемных ситуациях

стр 39

стр 33|оглавление|стр 34|стр 35|стр 36|стр 37|стр 38|стр 39|стр 40|стр 41|стр 42|стр 43|стр 44|стр 45