Подробности

Категория: Язык и речевая деятельность в общей и педагогической психологии. Избранные психологические труды. Леонтьев А.А.

ризации. Мое бытие — процесс экстериоризации, включенный в бесконечный диалог с людьми и вещами. 

Аналитическое изучение процессов бытия человека-в-мире и отражения этого бытия в его психике необходимо, но оно, говорит Леонтьев, предполагает обязательное «возвращение к построению в сознании индивида образа внешнего многомерного мира, мира как он есть, в котором мы живем, в котором мы действуем, но в котором наши абстракции сами по себе не «обитают»...» (там же. С. 255). 

Психология деятельности? Ее нет. И никогда не было ни для Выготского, ни для Леонтьева. Была психология «деятельности-сознания-личности». И оба они, и Выготский, и Леонтьев, шли одним и тем же путем: от сознания к деятельности и, наконец, к личности как основному и подлинному объекту психологического исследования: к личности не как таковой, а как динамической, изменчивой системе отношений человека и мира, определяющей и познание, и действие, и их связь в единой психологической структуре. 

Оба подошли к построению новой концептуальной системы — и оба не успели ее построить. Это и есть, как представляется, та ближайшая задача, поиск решения которой может одухотворить развитие психологии на протяжении следующего десятилетия. Психологии, увы, сегодня в большой мере превратившейся из науки о бесконечно развивающемся человеке в бесконечно меняющемся мире, из науки о деянии свободной творческой личности, в науку о деятельности ограниченного и ригидного сознания. 

...«Говорю так не потому, чтобы я уже достиг, или усовершился; но стремлюсь, не достигну ли и я...» (Фил., 3, 12). 

Литература 

1.Бахтин М. М. Литературно-критические статьи. — М., 1986. 

2.Выготский Л. С. Педология подростка. Вып. 2. — М.-Jt., 1931. 

3.Выготский Л. С. Проблема речи и мышления ребенка в учении Ж. Пиаже// Пиаже Ж. Речь и мышление ребенка. — М.-Л., 1932. 

4.Выготский Л. С. Проблема умственной отсталости//Умственно отсталый ребенок/Под ред. Л. С. Выготского. — М., 1935. 

стр 112

стр 103|оглавление|стр 104|стр 105|стр 106|стр 107|стр 108|стр 109|стр 110|стр 111|стр 112|стр 113|стр 114

Подробности

Категория: Язык и речевая деятельность в общей и педагогической психологии. Избранные психологические труды. Леонтьев А.А.

ность вступает во все новые отношения с сознанием (отражением) и деятельностью, опосредует их взаимосвязь или даже прямо детерминирует их — через мотивацию в первую очередь. В-четвертых, человек живет в поле, которое для него есть единство предметного и, так сказать, социального, человеческого, мира: в этом отношении интересна одна из рукописей А. Н. Леонтьева, где говорится о «человеческом», а не только моем, пространстве как части образа мира. То же с временем: даже «сейчас» может быть трояким — нелокализованным, так сказать, абсолютным; локализованным в моей биографии; локализованным в общественно-историческом процессе. 

Читатель, знающий наследие М. М. Бахтина, не может не почувствовать внутреннее родство между описываемыми идеями Выготского—Леонтьева и концепцией Бахтина. Вот что пишет этот последний в своих рукописных заметках: «Мир, где действительно протекает, свершается поступок, — единый и единственный мир, конкретно переживаемый: видимый, слышимый, осязаемый и мыслимый, весь проникнутый эмоционально-волевыми тонами утвержденной целостной значимости. Единую единственность этого мира, не содержательно смысловую, а эмоционально-волевую, тяжелую и нудительную, гарантирует действительности признание моей единственной причастности, моего не-алиби в нем... 

...В соотнесении с моим единственным местом активного исхождения в мире все мыслимые пространственные и временные отношения приобретают ценностный центр, слагаются вокруг него в некоторое устойчивое конкретное архитектоническое целое — возможное единство становится действительной единственностью... 

Если я отвлекусь от этого центра исхождения моей единственной причастности бытию, причем не только от содержательной определенности ее (пространственно-временной и т. п.), но и от эмоционально-волевой утвержденности ее, неизбежно разложится конкретная единственность и нудительная действительность мира, он распадется на абстрактно-общие, только возможные моменты и отношения, могущие быть сведенными к такому же только возможному, абстрактно-общему единству. Конкретная архитектоника переживаемого мира заменится не-временным, и не-пространственным, и не-ценностным систематическим единством абстрактно-общих мо- 

стр 110

стр 103|оглавление|стр 104|стр 105|стр 106|стр 107|стр 108|стр 109|стр 110|стр 111|стр 112|стр 113|стр 114

Подробности

Категория: Язык и речевая деятельность в общей и педагогической психологии. Избранные психологические труды. Леонтьев А.А.

ментов...» (Бахтин, 1986. С. 511—512) — что и происходит, когда мы начинаем интерпретировать деятельностный подход с позиций «фельдшеризма», как говаривал Выготский. 

И дальше — о «большом» и «малом» опыте. «В «малом» опыте — один познающий (все остальное — объект познания), один свободный субъект (все остальные — мертвые вещи), один живой и незакрытый (все остальное — мертво и закрыто), один говорит (все остальное безответно молчит). 

В большом опыте все живо, все говорит, этот опыт глубоко существенно диалогичен. Мысль мира обо мне, мыслящем, скорее я объектен в субъектном мире...» (там же. С. 519-520). 

По-видимому, М. М. Бахтин не общался с Выготским. С другой стороны, цитированные здесь «Заметки» Бахтина были опубликованы уже после смерти А. Н. Леонтьева, который лично Бахтина не знал и работы его, насколько нам известно, не читал — во всяком случае в его библиотеке их не было. Значит, налицо не заимствование, а конвергенция. 

Та «новая система психологического знания», появления которой Леонтьев ожидал к 2000 году, — система, реализующая методологическую схему «Исторического смысла...», — по-видимому, должна строиться не «снизу вверх»,, а «сверху вниз». Иными словами, от человека-в-мире к миру-в-человеке, а от этого последнего к отдельным психическим процессам, реализующим этот образ мира, — и затем к их новому синтезу. Далее, она должна быть хронотопической в своем истоке, уметь описывать бытие человека не в абстрактном знании, а в реальном пространстве-времени, в «большом опыте». Наконец, этот большой опыт должен быть актуализацией не только и не столько индивидуальной, сколько, так сказать, «соборной» души. Живя в мире, я, человек, «исхожу/имею свое «я» не в себе самом (его другие находят во мне!), в других, в другом, вне меня существующем — в собеседнике, в любимом, в природе, а также в компьютере, в Системе» (Леонтьев, 1983. С. 241)¹. Мое познание — процесс интерио- 

---------------------------------------------------- 

¹Это понятие «Системы» — полный аналог «Административно-командной Системы», понятия, сформулированного Г. X. Поповым через 13 лет (фрагмент Леонтьева относится к 1974 г.). Сравните на той же стр.: «А ведь приказы только кажутся отдаваемыми лицом или лицами; на самом деле эти лица только персонифицируют Систему с большой буквы, предъявляющую в силу объективного развития свои требования к осуществляющим функции управления людям». 

стр 111

стр 103|оглавление|стр 104|стр 105|стр 106|стр 107|стр 108|стр 109|стр 110|стр 111|стр 112|стр 113|стр 114

Подробности

Категория: Язык и речевая деятельность в общей и педагогической психологии. Избранные психологические труды. Леонтьев А.А.

смыслу происходящего для субъекта, для удовлетворения имеющихся у него потребностей. Лишь согласованное функционирование двух систем, лишь, как выражался Л. С. Выготский, «единство аффекта и интеллекта...» может обеспечить полноценное осуществление любых форм деятельности...» (Запорожец, 1986. С. 258—259). А в другом месте он писал о «функциональной системе интегрированных эмоциональных и когнитивных процессов» (там же. С. 283). 

Впрочем, еще в 1934 г., в некрологе Выготского, А. Н. Леонтьев высказал тезис, согласно которому должно быть создано «учение о процессе, о сознании действующем», «конкретная теория осознания человеком своего — человеческого — бытия» (Леонтьев, 1934. С. 189), основанная не на противоположности сознания и объективного мира, а на противоположности образа и процесса. В 30-е годы А. Н. Леонтьев вообще неоднократно высказывался в этом духе: другой вопрос, что ни в «Проблемах развития психики», ни даже в «Деятельности. Сознании. Личности» он не развивал — во всяком случае в той мере, какой она того заслуживала, —этой линии исследования. И только перед самой смертью Леонтьев вернулся к концепции образа мира как человеческой практики в ее идеализированных формах, единства индивидуального и социального опыта в виде того смыслового поля, в котором живет — которое отражает, к которому относится, в котором действует — человек. Можно сказать, что концепция образа мира как раз и явилась новым осмыслением некоторых положений «вершинной» психологии Выготского, развивавшихся Леонтьевым в 30-е годы. 

Человек живет в мире. Это означает, во-первых, что он непрерывно отражает этот мир в своем сознании и в своей психике в целом (эмоция, если рассматривать ее по А. Н. Леонтьеву, есть тоже отражение мира в психике человека!). Во-вторых, он непрерывно действует в этом мире — естественно, это может быть практическое действие в реальной предметной среде, а может быть умственное, мыслительное действие в «смысловом поле», в теоретическом образе мира. Это означает, в-третьих, что отношение между отражением и действием, образом и процессом постоянно меняется, как меняется и динамика отношений между действием в смысловом поле и действием в реальном мире. Возникают все новые «сплавы», актуализируются различные мотивы, лич- 

стр 109

стр 103|оглавление|стр 104|стр 105|стр 106|стр 107|стр 108|стр 109|стр 110|стр 111|стр 112|стр 113|стр 114