зиобъект может превратиться в знак. В знаках же, согласно Марксу, «функциональное бытие... поглощает, так сказать, их материальное бытие» [14. С. 140]. Знак —- такой «предмет, который сам по себе не значит уже ничего, а только представляет, выражает другой предмет, с которым он непосредственно не имеет ничего общего...» [4. С. 224]. 

Конечно, эта последняя цитата не вызывает, на первый взгляд, представления о чем-то принципиально новом по сравнению с традиционным пониманием. Но если понимать язык как систему таких идеальных объектов — языковых знаков, в которых превращенная форма субституирует реальные связи и отношения, нельзя забывать, что между языковыми знаками и вообще квазиобъектами и явлениями внешнего мира не существует прямой и непосредственной соотнесенности. Нельзя забывать, что полноценный научный анализ природы квазиобъекта требует от нас ввести опосредствующее звено, как это сделал Маркс: это звено есть система социальной деятельности [9]. 

То, что в языке презентировано сознанию, ни в коей мере не исчерпывает сущности языкового значения. Это значение, представляющее собой идеальную сторону знака, есть результат переноса и превращения (в марксовом смысле) связей и отношений реальной действительности, происходящего в деятельности. Следовательно, классический «треугольник» семантических отношений, восходящих к Огдену и Ричардсу, не может нас удовлетворить [см. 6; 7]. 

Большинство лингвистов ассоциирует значение только с языковым знаком. Но в действительности существует по крайней мере три вида значений: а) языковые (вербальные) значения, б) значения образов (образов восприятия, памяти, воображения, то есть предметные значения), в) значения операционных компонентов человеческой деятельности как непосредственные свойства этой деятельности — например, социальные роли как значения. Рассмотрим второй тип значений, описанный, в частности, в работах Выготского («значение вещи»), в статье А. Н. Леонтьева «Восприятие и деятельность» и в его последней рукописи «Образ мира». Сходные идеи можно найти в работах С. Л. Рубинштейна, Д. Н. Узнадзе и многих других психологов, в том числе западных. 

стр 125

стр 119|оглавление|стр 120|стр 121|стр 122|стр 123|стр 124|стр 125|стр 126|стр 127|стр 128|стр 129|стр 130