сывалось в обновленное видение им мира и человека, — все это делает Толстого благодарным объектом не только для тех, кто профессионально занимается морально-этическими проблемами (подобных публикаций немало), но и для других специалистов-гуманитариев, в особенности психологов. И когда об уроках Толстого пишет такой высококвалифицированный и самобытный психолог, как Б. С. Братусь, не может не получиться интересная работа, заставляющая задумываться не только о самом Толстом, но и о судьбах сегодняшней психологии.

Причин этого полемического отклика на статью Братуся—две. Одна лежит в самом ее тексте, другая — в том, что в этом тексте отсутствует, но, как мне кажется, должно было в нее войти.

Цитируя мысль Толстого, что личность скрывает в человеке Бога, Б. С.Братусь полагает, что «современная психология до этого уровня просто не доходит» (с. 122). Он обрушивается на психоанализ как копание в себе, на бихевиоризм как систему манипулирования, даже на вдею самоактуализации как стремление сделать личность самодовлеющей, беспроблемной, приспособленной к миру. «Ищите царство Божие в вас, а остальное приложится», — сказано в Евангелии. «Мы же ищем «остальное», полагая, что царство Божие в нас, мир и покой души приложатся. Вспомним толстовское — люди только думают, что воюют, торгуют, строят; главное, что они делают, — это решают нравственные проблемы, это и есть главное дело человечества. Мы же все перевернули...» (с. 123).

Итак, решение нравственных проблем есть основное содержание душевной жизни человека. Все же прочее от лукавого. Почему меня не может устроить эта концепция, по-своему цельная и последовательная?

Во-первых, потому, что она полностью исключает идею развития. Вернее, сводит процесс развития к все более глубокому познанию человеком самого себя (или, что тоже, Бога в себе). Но не полагает же Б. С.Братусь, что сам человек, его личность, его отношение к миру и обществу, реализуемое в деятельности, остаются неизменными? Допустим даже, что все, что он делает, он делает ради конечной цели самопознания. Но ведь делает — и его развитие определяется не все более углубленным самоанализом, а все более сложным реальным взаимодействием с реальным миром в процессе деятельности — причем деятельно-

стр 132

стр 130|оглавление|стр 131|стр 132|стр 133|стр 134